Осколки лондонского неба - Валерия Званадская

галактозилцерамидов входит гексоза, которая связана эфирной связью с гидроксильной группой аминоспиртасфингозина. Кроме того, в составе галактозилцерамида имеется жирная кислота, чаще всего лигноцериновая, нервоновая или цереброновая кислота», – Лерка с грохотом захлопнула учебник.

– Анюта, как думаешь, человек может остаться нормальным после того, как выучит все семьсот страниц этой чудесной книги?

Аня расхохоталась. Они действительно сейчас выглядели пациентками психиатрической клиники – с растрепаннымиволосами, красными от бессонницы и перенапряжения глазами и безумным взглядом.

– Так, стоп! Объявляю перерыв! Предлагаю что-нибудь наконец поесть и на часик пойти подышать воздухом, иначе реально мы вместо экзамена отправимся отдыхать в закрытую палату.

За окнами уверенными шагами вовсю гуляло лето. В садах отцветали вишни, и маленькие завязи плодов уже подставляли свои бока румяному июньскому солнцу. Луга вокруг города манили душистым ароматом полевых цветов и буйством красок. Рассветы теперь были ранними, а вечером солнце заходило позже, позволяя наслаждаться длинными летними днями, пахнущими медовой глазурью и липовым цветом. Но студенты медицинской академии пока что могли думать только о сессии. Успешная сдача экзаменов означала долгое счастливое лето впереди, без деканатов, пересдач и нервных срывов.

Всю ночь перед экзаменом Лера с Аней запивали многочисленные химические термины литрами кофе, что хоть немного помогало держать мозг в тонусе и не упасть от усталости лицом в книгу. Они даже перебрались с учебниками на кухню, чтобы не тратить драгоценное время на походы к чайнику и заветной банке с кофейными гранулами. Наконец, когда рассвет начал стучаться в окна первыми робкими солнечными лучами и настойчиво бодрым пением птиц, они дошли до последней страницы учебника и последнего вопроса в билетах.

– Ни черта не помню! В голове абсолютная каша из формул и терминов! – Лера с отчаянием в голосе потерла уставшие глаза. – Ну, будь как будет. Мы сделали все что могли. Поэтому час на сон, душ и – едем на экзамен. На кофе я смотреть уже не могу.

Лере выпало сдавать профессору кафедры – красивой энергичной женщине с необыкновенно острым умом и стальным характером. Ее отчаянно боялись все студенты, она никогда не делала поблажек, но в то же время, была справедливой. Она вела Леркину группу в первом семестре, и в журнале напротив фамилии девушки в основном стояли заслуженные пятерки. Лера понимала, что сегодня все могло быть по-другому – ведь от переутомления из головы напрочь вылетели все знания.

Профессор видела ее состояние и начала задавать вопросы не по билету. Из экзаменационного зала Лера вышла в смешанных чувствах, будучи уверенной, что в этот раз ее отличная зачетка будет испорчена тройкой. Но профессор поставила ей отлично. Она хорошо знала девушку как успевающую студентку и, опросив практически по всему теоретическому курсу, снова убедилась в ее знаниях. Как же Лера была благодарна ей за понимание!

Это был последний экзамен сессии, можно было наконец расслабиться и отдыхать до начала практики.

– Валери, всё, можно выдохнуть! Я сдала эту сессию и окончила второй курс! Осталось пройти практику, а потом вернется Артем, и я буду самым счастливым человеком в мире! – Лера с радостью закружилась по комнате.

Напряжение последнего месяца постепенно отпускало ее, уступая место радостным мечтам и сладкому ожиданию встречи. Ей так хотелось опять оказаться в объятиях Артема, чувствовать его прикосновения и таять от его взгляда. Ей катастрофически не хватало его. Она чувствовала, как многое изменилось в ней за последний год. Внутренне она выросла и повзрослела, и ее чувства тоже стали более зрелыми и осознанными. Это уже не было простым притяжением. Лера уходила в эти отношения все глубже и глубже, как увлеченный аквалангист погружается в океан и следует за разноцветными рыбами, забывая о тоннах воды над собой и ограниченном запасе кислорода.

Валери наблюдала за Лерой, как та с мечтательно закрытыми глазами, танцевала под трогательные ритмы Reamonn – «Supergirl». «But I’m a supergirl and supergirls just fly…» – повторяла девушка слова песни. Валери хорошо помнила это чувство. Когда ныряешь в любовь, задерживая дыхание и не думая, на сколько тебе его хватит. Когда каждый вдох, каждое биение сердца посвящаешь тому, кто на другом конце провода. И задыхаешься от нежности, когда слышишь долгожданный голос, и забываешь о времени, и все остальное кажется таким неважным…

17.06.2000

Вчера я попала под ливень. Он был бесшабашен и безумен. Он появился внезапно и сметал все на своем пути. Он смеялся над теми, кто тщетно пытался спрятаться от него под зонтами и карнизами домов. Он не жалел никого, заливая потоками воды стекла, деревья, дома и дороги. Асфальт превратился в горные реки. Мы с подругой бежали, отдавшись во власть стихии, не обращая внимания на мокрые ноги и одежду. Я так хочу однажды промокнуть под таким же ливнем вместе с тобой, чтобы потом, обнявшись, согревать друг друга своим теплом. Ты же знаешь, как я люблю дождь… и тебя.

Ветер холодный ломает березы,

Ветер срывает каштановый цвет,

В тучах разорванных прячутся звезды,

И пеленою подернут рассвет.

Это не ветер за окнами стонет,

Это душа моя рвется к тебе.

Солнце в дождях бесконечных утонет,

Льдинкой рассыпется в серой воде.

Мокрый асфальт и погибшую птицу

Я, не взглянув, обойду стороной.

Ночью тревожной опять мне приснится

Солнечный день, где мы будем с тобой.

Снова в окно мне стучит непогода,

Я так хочу поскорее дожить

До окончания этого года,

И навсегда о разлуках забыть.

Валери, как и Лерка, тоже любила дождь. Возможно потому, что он консонировал с меланхоличностью ее души – в дождь было хорошо закутаться в мягкий клетчатый плед, пить горячий шоколад или сидеть у камина с бокалом сухого красного вина, размышляя о жизни. Или потому, что в дождь можно было долго бродить по пустеющим улицам под большим зонтом, когда кажется, что ты – в своем маленьком мире, а зонт – твоя крыша от всех невзгод. Когда в лужах корабликами плавают желтые кленовые листья, а дождь монотонно поет свою грустную песню. Или потому, что дождь смывал с города всю дневную пыль, делая дома блестящими и чистыми…

Валери любила в дождь ехать в машине, когда есть только вода, струйками стекающая по лобовому стеклу, любимая музыка и звук дворников, ритмично танцующих впереди. Для нее дождь, музыка и дороги – это всегда было то, что очищает душу и приводит в порядок мысли, позволяя грустить и заново возрождаться к жизни с первым солнечным лучом, рождающемся на умытом небе.

Я тебя нарисую

Или дождь попрошу,

Я ничем не рискую,

Я тобою дышу.

А письмо долетело

Может быть, не туда.

Я рисую не мелом,

Вместо красок вода.

Облетают за ветром,

Не касаясь земли,

Листья прошлого лета,

Что осталось вдали.

Я тебя вспоминаю,

Даже чаще, чем ты,

И монетки бросаю

В море нашей мечты —

Чтоб обратно вернуться,

Чтобы нам повезло

С первым солнцем проснуться,

Расстояньям назло.

Только письма остались

Просто чистым листом,

Я к дождю прикасаюсь

За открытым окном.

Я тебя нарисую

Или дождь попрошу.

Я ничем не рискую,

Я тобою дышу.

Жизнь текла своим чередом. Лера была абсолютно свободна до начала своей медицинской практики. В агентстве отношения стали менее напряженными. Многих девочек, в том числе и Леру, пригласили подписать контракт с местной швейной фабрикой, и теперь они были в официальном штате манекенщиц. Совместные съемки и выездные показы не оставляли времени для ссор. Отношения с Ульяной немного наладились, хотя дружескими тоже не стали.

В один из теплых июньских дней их компания собралась на дачу одного из друзей с ночевкой. Лера сначала не очень хотела соглашаться, ведь именно на этой даче была та злосчастная прощальная вечеринка. Но друзья убедили, и уже вечером они все вместе сидели под навесом, увитым виноградом, пили вино и наслаждались летним воздухом. Ульяна села рядом с Лерой. Девушку это немного удивило, но вечер располагал к теплу и общению, и она не стала на этом заострять внимания. Потом та